Сегодня мы читали отрывок из послания Павла к коринфянам, и я прошу обратить внимание на несколько предложений:
«…мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога, — что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, — но изученными от Духа Святаго, соображая духовное с духовным. Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно.»
Здесь Павел разделяет духовное и душевное. Существует много справедливых толкований этих стихов, которые сводятся к тому, что невозможно познать духовное, имея страсти, а также что интеллектуальность не значит мудрость. Но я хочу актуализировать эти слова для нашего времени.
Современный мир, как мы знаем, переживает кризис постмодерна. Если очень просто, то к концу XIX века философы и богословы пришли в тупик, потому что фундамент мысли начал трещать по швам. В XX веке происходит переоценка ценностей, потому что старые правила перестали работать. Оказалось, что гуманность и идеалы не привели к благоденствию на земле, а наоборот — умножили скорби. Появляется нигилизм — отрицание всего.
В богословии возникает историко-критический метод, благодаря которому мы узнаем, что не всё в церковной истории гладко, не все тексты принадлежат приписываемым авторам, а многие отцы церкви просто копировали языческие философские тексты. Для многих это становится поводом к сомнениям: если опора моей веры выбита из-под ног, то что мне теперь делать? Как к этому относиться? И тут мы возвращаемся к словам апостола Павла, которые исчерпывающе дают нам ориентир. Конечно, мы можем идти путем критического мышления, который в конечном счёте приведёт к историческому Христу и Яхве — Богу пустыни, и тогда за безжизненными тоннами текста мы потеряем всё. Многие, боясь этого, полностью ограждают себя от исследования, закрываясь в своей детской комнате, где всё сказочно и мифично. Знаете, как обезьянки Мидзару.
Но есть истинный путь, который предлагает Христос. Христос же не сказал, что Дух дышит только в правильных текстах и у правильных людей. Он сказал, что Дух дышит где хочет, и никто не знает, откуда Он приходит и куда уходит. Поэтому мы должны во всём — от самых нелепых ситуаций до самых спорных текстов — искать не «человеческую мудрость изученными словами», а соотносить «духовное с духовным». Мы должны поставить себе вопрос: что для меня значит этот текст? Этот святой? Эта ситуация? Найти духовную опору во всём — и тогда ничто не сможет нас сбить с верного пути.
И никто не в ответе за ваши убеждения, кроме вас самих. Только мы сами решаем идти душевным путем за кем-то, за какой-то концепцией или правдой (а правд много), или же идти за Богом, за Истиной, чтобы Он в нас вырастил семя веры. Об этом мы читаем далее:
«Ибо когда один говорит: "я Павлов", а другой: "я Аполлосов", то не плотские ли вы? Кто Павел? кто Аполлос? Они только служители, через которых вы уверовали, и притом поскольку каждому дал Господь. Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог; посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а всё Бог возращающий.»
Здесь тоже понятно, что «я насадил» имеется в виду — основал Церковь в Коринфе, Аполлос содействовал развитию этой Церкви, но тут же Павел перечеркивает свои труды, отдавая всё в руки Божии: «насаждающий и поливающий есть ничто».
С одной стороны, я обычно говорю, что самоуничижение = самовосхваление = воспалённое Эго, но не в этом случае.
Читая текст полностью, складывается ощущение, что Павел не просто говорит о своих трудах в уничижительной форме, он не притягивает обстоятельства к своей личности, пусть и в негативном смысле, а наоборот — отодвигает себя, оставляя место Богу. Меня это потрясло.
Я думаю, что на психологическом уровне Павел самодостаточен и вполне отдаёт себе отчёт и оценку своим трудам, он реалистичен, и мы это видим в других его высказываниях. Но на духовном уровне, в метапространстве божественного замысла, Павел устраняет себя до состояния «ничто», без фокусировки на себе, чтобы дать место Богу, который становится «всем».
Это поистине жертвенный шаг — намеренно уйти в суперпозицию. Павел мог бы сказать: «Я создал Церковь, я молодец, я хороший пастырь», конечно, с помощью Божьей. Это было бы его свободной волей, которая не оставила бы места самому Богу.
Применительно к нашей жизни можно так это представить. Вот человек что-то делает в этой жизни. У него, быть может, получается. И человек может пойти двумя путями. Первый — это разделить лавры: «Я хорошо потрудился, но с Божьей помощью». Второй — отдать всё пространство Богу: «Я потрудился, но вот это моё „я“ было охвачено благодатью настолько, что всё это — Бог». Тут не теряется самость и воля, но отданное пространство Богу во всем его объёме одухотворяет труд, вкладывает в результат метафизический замысел. А что это, если не смысл жизни, который люди так сильно ищут в себе, но находят лишь в пространстве, отданном Богу? Надо чаще вглядываться в свою жизнь, задавая вопрос: сколько я оставил места в своей жизни Богу?! Аминь.